Хочу рассказать о замечательных людях, с которыми меня свела и породнила жизнь: о моём муже Самуиле и его брате-близнеце Бенционе, о бартьях Шпильберг.
Отец Мили и Бори, Марк Бенционович Шпильберг, был врач-дерматолог. Мама, Софья Бенционовна Петрушанская, педиатр. Они жили в Полонном – в нынешней Хмельницкой области. У супругов долго не было детей. 30 августа 1921 года, как говорится, бог им послал близнецов, двух мальчиков. Хороших, крепеньких, очень симпатичных. Один кареглазый, а другой голубоглазый. В общем, один на папу похож, другой на маму. Все были дружны. У них, правда, была собака, которая почему-то очень не любила Милю. Она его брала за пелёнку и уносила подальше от дома. Поэтому пришлось отдать эту собаку. Счастье длилось недолго. Когда мальчикам исполнилось 12 лет, в 1933 году, отец скоропостижно умер. Это случилось так. У него началось носовое кровотечение. Приняли меры, чтобы его остановить, но оказалось, что у отца кровоизлияние в мозг.
После смерти мужа Софья Бенционовна с детьми переехала в Житомир. Там мальчики окончили десять классов еврейской школы. В 1939 году оба они поступили в киевские институты: Бенцион в политехнический, а мой будущий муж – в медицинский.
В это время уже чувствовалось приближение войны. Стали из институтов брать в армию. Мать очень волновалась, чтобы мальчиков не разлучили. Она пошла в военкомат и написала заявление: если их возьмут в армию, то чтобы в одну воинскую часть. Слово «если» не приняли во внимание. Мальчиков призвали, и в одной киевской газете появилась статья: «Патриотический поступок». Поместили фотографии Софьи Бенционовны и мальчиков. Их обоих направили в Первую московскую пролетарскую мотострелковую дивизию и определили связистами. Боря прошёл как радист, а Милю подвёл слух, и его назначили телефонистом. Там была очень хорошая моральная обстановка. Дивизией командовал П. Ф. Толстиков, в дальнейшем Герой Советского Союза, генерал. Мама часто навещала мальчиков. Она очень хорошо пекла пирожки и всех угощала. Мальчики прослужили до 1941 года и должны были демобилизоваться, но началась война. Они остались в этом дружном коллективе – обученные, обстрелянные.
Первый бой они приняли под Нарофоминском, в битве за Москву. В дальнейшем воевали в Белоруссии, участвовали в освобождении Минска. Братья были вместе до 1943 года, когда Борю ранили. Это было очень тяжёлое ранение в ногу. В госпитале в Москве предлагали ампутировать ногу. Боря категорически отказывался. Приезжала мама, уговаривала. Она служила вольнонаёмным врачом и всё время старалась быть поближе к сыновьям. Считала себя виноватой в том, что они попали на фронт. Вызвали Самуила, показали ему Борину ногу. Это произвело на него такое впечатление, что он потерял сознание. Боря сказал брату: «Лучше умру, а ногу не дам ампутировать. Если ты за меня дашь согласие на ампутацию, я тебя прокляну». Боря выздоровел. Правда, было большое укорочение ноги, и Боря всю жизнь потом ходил с тяжёлым ортопедическим ботинком. В 1943 году он поступил во 2-й московский медицинский институт, окончил его, работал в Москве врачом-невропатологом, защитил диссертацию. По его методике до сих пор лечат больных. Боря рано женился, его жена Слава была очень красивая женщина. У них родились близнецы – Марк и Ирина, и моя свекровь всячески помогала семье. К сожалению, и родители, и дети оказались недолговечными.
Вся жизнь братьев была очень напряжённой. У обоих рано развилась гипертоническая болезнь. Боря умер от инфаркта в возрасте 57 лет, в 1978 году. Сейчас в Москве живёт Борин внук – Александр Маркович Шпильберг.
После Бориного ранения и демобилизации Миля ещё оставался в армии. Получил несколько наград, среди них две медали «За отвагу». У него были большие способности к языкам, поэтому на фронте он служил не только телефонистом, но и переводчиком. Когда из Москвы пришла разнарядка в академию иностранных языков, у Мили не было соперников. В своей заношенной гимнастёрке, в обмотках он уехал в Москву. Экзамены выдержал, был принят. В мае 1945 года Самуил Шпильберг, как ветеран войны и слушатель академии, участвовал в Параде Победы.
Миля окончил академию и, начиная с 1948 года, служил в Германии переводчиком. Получил звание младшего лейтенанта. А после демобилизации окончил Институт народного хозяйства имени Плеханова по специальности «Экономика торговли». Но эта профессия ему не пришлась по душе, и он поступил в Москве в энергетический институт. Миля мне признавался: «Когда иду сдавать экзамены, у меня сердце выскакивает». Очевидно, уже тогда у него была гипертоническая болезнь. Стал он инженером-энергетиком. Работал главным инженером проекта в институте «Энергосетьпроект». Здесь ему тоже помогало знание языков: легко переводил техническую документацию, особенно с немецкого.
После нашей женитьбы Миля работал на строительстве Щёкинской электростанции, в Тульской области, а когда появилась электростанция у нас в Ступино, он перебрался туда.
В 1972 году умерла моя сестра, состарились родители в Москве. Они сетовали, что я далеко. И в это время мне предложили перейти в Московский областной противотуберкулёзный диспансер при Институте туберкулёза. С этим институтом я была связана научной работой, напечатала много статей. Здесь я работала куратором нескольких районов Московской области, всё время была в поездках. Работа была очень интересная.
Летом 1972 года, когда мы переезжали в Москву, горели торфяники, и над Москвой стояла дымная мгла. Мой муж очень плохо себя чувствовал. Наши учреждения были рядом. Я, как врач высшей категории, принимала экзамены у субординаторов в своей 52-й клинической больнице. Профессор Лукомский мне говорит: «Что-то вы сегодня такая грустная?» Я рассказала. Он говорит: «Привозите мужа к нам в клинику». Короче, он сам осмотрел мужа и сказал: «Мы берём его под наблюдение. Сейчас у него состояние устойчивое, живите себе спокойно. А когда наступит катастрофа, никто не знает». Вскоре сам этот профессор во время обхода умер от инфаркта миокарда.
Мой муж очень тяжело пережил смерть брата Бори. Он должен был защищать очередной проект в Министерстве энергетики и по дороге, в автобусе, то и дело глотал нитроглицерин. В этот день мы работали на воскреснике на ВДНХ. Сотрудники звали меня после работы в кино, но я отказалась и поехала домой. Миля уже вернулся с защиты. Вижу, дышит тяжело. Определила отёк лёгкого. Оказывается, он уже побывал в поликлинике, там сделали электрокардиограмму и установили инфаркт. Тем не менее, врач отпустила его домой. Я вызвала «скорую помощь». Почти месяц он пролежал в блоке интенсивной терапии. Всё это время я была с ним. Ему стало лучше, он встал. Все в больнице радовались. Миле дали новую вельветовую пижаму. Это было 21 декабря 1981 года, как раз в День энергетика. Муж, уходя в палату, помахал мне рукой. А в 4 часа ночи мне позвонили: опять отёк лёгкого. И его не стало.
Похоронены братья Шпильберг в одной могиле, на Востряковском кладбище, в Москве.
Вспоминая об ушедших родных, я вспоминаю о нашей жизни – счастливой и полной. Тон всегда задавали братья – Боря и Миля, с нами всегда была их преданная и любящая мать Софья Бенционовна. Никто из нас, членов большой семьи, не принимал ответственных решений, не посоветовавшись с другими. Очень дружили и наши дети. Я бы очень хотела, чтобы они, а также наши внуки и правнуки, хранили семейную традицию, помнили о своих корнях.
Leave a Reply