Геннадий Зельдович С ПОЛЬСКОГО – из Болеслава Лесьмяна

Профессор Геннадий Зельдович

Автор – лингвист, переводчик, профессор Варшавского университета. Переводы Геннадия Зельдовича с польского, и в особенности поэзии Болеслава Лесьмяна, отмечены польскими специалистами как своего рода эталонные. Это поистине со-творчество переводчика с автором. Читатель будет впечатлён невиданными, но глубоко убедительными неологизмами, дерзкими морфологическими построениями, создающими особые образные системы, конгениальные оригиналам Лесьмяна. Перевод поэзии – как известно, дело почти невозможное – под пером Геннадия Зельдовича оказывается возможным, и нельзя отнестись к этому без трепета. Нужно добавить, что им переведены на русский язык произведения классической португальской, французской и английской поэзии. Геннадий Зельдович – автор лингвистических исследований русской поэзии, трудов по грамматике, в частности, фундаментальной монографии “Прагматика грамматики”.

 

Болеслав Лесьмян

 

В сумерках

1.

Солнце сгасло. Как влынчиво к солнцевороту

Здесь июньские сумерки вьются под жернов!

И рукой с твоих губ я стираю дремоту,

Словно жемчуг из моря на сушу издернув…

 

2.

Ты глаза присомкни – и зови это чудом,

Что прохладны покои для наших объятий!

Как всполошливо счастье, усильем стотрудым

Выкрешенное в темени тихой кровати!

 

3.

Отчего же быстрей, чем расплел эти косы,

Что для сумерек стали наукою строгой, –

Отчего же любовь и закат безголосый

Наполняют меня безотчётной тревогой?..

 

4.

И тебя к своему природняя надлому –

Почему среди сладостных великолепий

Я целую тебя, как лежащую в склепе…

Солнце сгасло… Молю: не целуй по-другому!..

 

 

Кощунская здравица

 

1.

Сотню раз пережив закадычные свары

С вами всеми, кто песню скрежещет зубами,

Я теперь прихожу помянуть вас во храме,

Где обновы новы, если только прастары…

 

2.

Здесь так радужно бесится пламя витражей,

Что и ты просто радугой кажешься Богу,

И Он Сам тебе кажется радужной пряжей –

Чтобы вас единить сомгновенному вздрогу.

 

3.

Но кощунской ладонью тянусь между зарев

К этой чаше, что кроется наизготове,

И запекшимся жемчугом Божеской крови

Я упьюсь невозбранно, ту чашу нашарив.

 

4.

И когда опьяняюсь той влагою бойкой

И всей мощью небес в их насквозном просверке,

Иль не стал я, о, братья – смертям недоверки,

И лазорью самой, и лазорным опойкой?

 

5.

Иль шалавый корабль мой, чей бег ветросвистен,

Не останется гордым на пагубной мели?

Разве божеской речи в божественном хмеле

Не сложу я для вас, исстенатели истин?

 

6.

Пью за всех, кто к лучащейся солнечной плетке

Вознесли богоборческих крыльев удары,

Дабы златом овеять возвышенность кары

И под громом распасться в златые ошметки!

 

7.

За всех тех, кого носит в лазутчих отрядах,

Из кого их тоска сто потов поизжала!

И кто, жалом снабженный, мечтает о ядах,

Недовольный отравой знакомого жала!..

 

8.

И для всех, кто порою весенней, осенней,

Чтоб цветам предпочесть – не нашел сухороста!..

Кто испил свою чашу борений-гонений

Ради этого мной говоримого тоста!

 

9.

И за весь их галдеж в роевой непроверти,

И за песни, звеневшие битвенным рогом,

За нелепые жизни, тревожные смерти

Поднимаю я чашу, что пенится Богом!

1 Comment

Leave a Reply

Your email address will not be published.


*