Михаил Вайскопф. Библейские модели в русской и раннесоветской политической культуре. Лекция 3-я, заключительная

В соответствии с темой курса Св. Писание подается в русле общехристианской трактовки: как соединение еврейской Библии (ТАНАХа), или «Ветхого Завета», с «Новым Заветом». Главные события, катаклизмы и ключевые фигуры ВЗ российская политическая риторика охотно проецировала на судьбоносные этапы в истории своей страны. В то же время, как и на Западе, в её наиболее кризисных фазах к видениям иудейских пророков неизменно подключалось новозаветное Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис) с его пафосом Армагеддона, гибели и полного обновления бытия. Эта соотнесенность резко ослабла после катастрофического поражения империи в Крымской войне (1853 ‒ 1856), которое привело к реформам и широкой секуляризации России. Однако на рубеже XX века, а затем в пору революции и смежных катастроф, прообразовательная роль Писания мощно активизировалась ‒ прежде всего в большевистской риторике, где она парадоксально сочеталась с агрессивным атеизмом. Материалы курса демонстрируют востребованность библейских моделей (потоп,  Вавилонская башня, Армагеддон пр.) в раннесоветской пропаганде с её манией мировой революции и уничтожения старого мира. В предлагаемом выступлении обрисованы, помимо прочего, библейские мотивы в самооценке Ленина и Троцкого (включая нумерологические совпадения). Если в НЗ Спаситель выступал как жених Церкви, то в раннесоветской риторике его замещал Ленин, а невесту-Церковь ‒ коммунистическая партия, она же новое тело Христово (поэма Маяковского и др. тексты). Отмечен и прямой ‒ физический ‒ вклад хасидизма в строительство ленинского мавзолея.

Многовековая самосакрализация России вновь оказалась сегодня на очной ставке с реальностью, а война в Украине повсеместно пробудила память о мрачных пророчествах. Будем надеяться, что они не сбудутся.