Отца посадили в 1937-м, когда ему было 14 лет. К тому времени он успел скопить приличную коллекцию приключенческой литературы, которую обожал. После отсидки, фронта и вуза он начал собирать такие же или те же книги заново – в итоге у него оказалась вообще одна из лучших библиотек в Союзе, и часть ее он смог привести в 1973 в Израиль. Детскую любовь к приключениям и путешествиям он сохранил на всю жизнь ‒ и как бы добирал в Израиле отобранное у него в России. Увы, в реале все началось с путешествий в северные лагеря.
На Новый не то 1949, не то 1950 год отца, который тогда жил в Муроме, вызвали в МГБ. Дата вызова на повестке – 30 декабря. “Опять сажают, – решил отец. ‒ Ну их к черту, хоть Новый год проведу с семьей”. (Шли вовсю аресты повторников.) На следующий день и на 1 января – праздник, естественно. Потом ударило воскресенье. Так что только третьего января отец, собрав тюремный чемоданчик, туда отправился. Брат остался ждать рядом в скверике, чтобы сообщить матери – моей бабушке – об аресте. Отца встретил огорченный следователь: “Яков Моисеевич, что ж вы меня так подвели! Я-то вам новогодний подарок приготовил: вот вам справка о снятии судимости – со всеми связанными с ней ограничениями”. Это была не реабилитация, но все же спасение. Дело понятное: срок у отца был детский: каких-то пять лет, а на войне он отличился. О нем писали во фронтовых газетах, одна вырезка у меня даже сохранилась: “Мастера стрельбы прямой наводкой”. Короче, он смог наконец поступить в вуз – в Ветеринарную академию (благо, зверье всегда любил).
Это в довоенной Германии давали год или два концлагеря. Зато во время войны нацисты сумели превзойти своих советских коллег с большим отрывом, о чем я тоже рассказываю в этих семейных воспоминаниях. Впрочем, даже на оккупированных территориях казнили они не всегда. В Польше, в Кракове, одного железнодорожника приговорили, например, к пожизненной каторге за надпись на заборе: “Гитлер хуже Сталина”. Интересно, а что бы с ним сделали в Советском Союзе за те же слова?
Отец, Яков Моисеевич Вайскопф в 1946 или 1947 году. 
Бабушка Фелиция Абовна Вайскопф (ур. Бреслер) 
Мать и отец 
Миша в киббуце , 1972
Спасибо. С сердечным трепетом слушала Ваши рассказы о папе и маме. Сама часто думаю о своих как и все. Ловлю себя на мысле, что хочется спросить их о чем-нибудь, опоминаюсь – спросить некого.
С сердечным трепетом слушала Ваши рассказы о папе и маме. Я и сама, как и каждый, часто вспоминаю своих, тяжелую жизнь, доставшуюся им в удел. Память несовершенна: ловлю себя на том, что, вспоминая, ищу уточнений, объяснений, подробностей. Холоднй водой обрушивается мысль, каждый раз все та же, что спросить некого.