Проза

  Вчера повесил на плечики свою куртку и вижу: складки на рукавах, одутловатость холки ‒ следы принадлежности, изъявления верности. Но вот куртка висит уже после меня и говорит: «Мне что? Ведь я куртка, которая висит сама по себе». Она отвиселась, [more]

Памяти одинокого Волка Красивый маленький моллюск утратил имя и облик человеческий, и догадался об этом один ловкий ныряльщик, исполненный самомнения и шовинизма. Его поразила эта догадка, когда он смотрел на маленькое создание в неглубокой воде, в которую погружался прошедшим летом. [more]

Когда кончился обыск, Елизавета Константиновна все так же сидела, боясь пошевелиться. Происходило это оттого, что пол вокруг был усеян битым стеклом и при малейшем движении раздавался отвратительный хруст. Елизавета Константиновна решала про себя важный вопрос: как начать двигаться, чтобы не [more]

Подобно горбатой поверхности планеты, которая на большом расстоянии делается прекрасно очерченным шаром, подобно тому и бедная жизнь, которая терпит везде поражение, трогательна своими изъянами и на значительном расстоянии, или если прищурить глаза, всеми петлями и непривлекательными колдобинами уложится в поверхность [more]

Яков Владимирович (Вульфович) Рувинский родился в 1923 г. на Украине, в Днепропетровске (Екатеринославле), в семье врачей. Его отец, Владимир Захарович (Вульф Зеликович) Рувинский (1891, Золотоноша ‒ 1969, Мичуринск), учился в Берлинском университете, был офтальмологом и талантливым глазным хирургом. Владимир Захарович [more]